Гривна сегодня остается устойчивой, несмотря на апокалипсические прогнозы. Между тем эксперты не уверены, что так будет продолжаться до конца года. Согласно прогнозу аналитиков JP Morgan, курс гривны уже летом может девальвировать до 29,5. Своим видением ситуации на валютном рынке Украины с корреспондентом ГолосUA поделился бывший заместитель главы Национального банка Украины Сергей Яременко.
-Сергей Александрович, на ваш взгляд, укрепление курса гривны как-то связано с траншем Международного валютного фонда?
-Я исхожу из того, что нынешнее руководство Национального банка Украины имело до сих пор установку, которая доминирует, о том, что курс гривны должен быть волатильным. То есть, он должен двигаться вместе с какими-то показателями. С точки зрения взгляда на экономику в этой модели наши нацбанковские власти, в принципе, понимают, что нужна какая-то стабильность, дабы избежать всякой критики и т.д., также это разумно для экономики. Они будут удерживать курс гривны в том состоянии стабильности, который будет позволять им это делать экономические показатели. Они ориентируются на то, что валютных резервов должно быть достаточно, и при нашем внешнем долге миллиардов 20 этого пока достаточно. Я не думаю, что этот транш сильно повлияет на курс гривны, но психологически он будет носить характер того, что лучше все-таки получить его и остаться при тех показателях, которые были, да и выплатить какие-то долги. Понятно, что этих денег не хватит, но все-таки какая-то перезагрузка будет. Нацбанк исходит из своей стратегии, видя возрастание внешней задолженности и как статус-кво сохранение зависимости от МВФ. Я смотрю» у меня не хватает, лучше я получу, а как оно скажется там дальше, это уже второстепенный план. И еще один момент: я бы советовал обратить внимание на то, что происходит в мировой экономике.
-Какие процессы происходят в мировой экономике?
-Мы привыкли рассматривать себя, как вроде бы мы с какой-то другой планеты и от нас зависит самое главное в определении курса гривны. Это такая ситуация, которая не дает возможности правильно прогнозировать ни каким-то внешним агентствам, ни нам в целом никому не удается, потому что никто не понимает масштаба сегодняшних преобразований экономики. Поэтому мы можем смело отмечать очевидные вещи. Мы можем смотреть на структуру нашего экспорта — повлияет ли это на наши валютные доходы. Естественно, повлияет, потому что общий застой сократил потребление металла — наверное, поставок металла туда, куда мы поставляли его, не будет. Наша доля уменьшится, потому что Китай будет захватывать наши рынки. Что у нас еще осталось? Это сельское хозяйство. Высокотехнической продукции у нас уже, к сожалению, нет, и, наверное. Уже и не будет. Поэтому надо смотреть, насколько существенно это всё повлияет на валютный курс. В принципе, можно прикинуть: потребление было столько-то, стало столько-то. Естественно, у нас и потребление снизится в связи с падением уровня жизни. Огромную роль играл еще третий источник — это поступления от наших заробитчан.
-Прежних поступлений от наших заробитчан ждать уже не приходится…
-Безусловно. Ситуация здесь очень противоречива. Хотя наши говорят, что мы посылаем за рубеж квалифицированную рабочую силу, но за границей не нужны квалифицированные рабочие кадры. Там нужны руки на те рабочие места, на которых не хочет работать местное население. Думаю, что там сохранится необходимость в нашей рабочей силе. Но в этом году не так много, как мы бы хотели. Чем занять здесь в Украине бывших заробитчан, большой вопрос. А то, что уже отправляют наших людей на работу за границу только самолетами, а не поездами и автобусами, говорит о значительном уменьшении количества заробитчан по сравнению с прошлыми годами. Этот источник поступления валюты в Украину, безусловно, под угрозой.
-Как в Национальном банке прогнозируют развитие ситуации в дальнейшем?
-Я не думаю, что в Нацбанке есть сегодня конструктивная реальная оценка того, что происходит сейчас и что может быть. Думаю, они будут удерживать, насколько возможно то, что есть сейчас. Я не ожидаю больших всплесков курса гривны. Лет 10 назад, когда был большой внутренний ресурс у людей и у финансовых спекулянтов, часто происходила паническая покупка валюты. Продажи у нас редко случалась, только покупка валюты шла. Население тогда было занято тем, что покупало доллары: получил зарплату и пошел, купил валюту. Сегодня такого реального ресурса у людей уже нет, потому что уже не та ситуация. Человек уже знает, куда ему свои гривны нужно потратить. Поэтому ни о каких долларах речи сегодня не идет. То есть, мы говорим о большом свертывании этого спекулятивного сектора (или сегмента), который, собственно, служил источником каких-то резких изменений валютного курса. Эта база иссякла, поэтому она уже не «бегает» как свободный финансовый ресурс, который направлялся на валютные спекуляции. Он сегодня не формируется: население выпало, а коммерческим организациям не до этого.
-На ваш взгляд, оправдан ли прогноз, что курс доллара может вырасти до 30 гривен?
-Когда мы говорим о 30, я не считаю, что это существенный рост — 29 или 27 или 30 — это близкие величины. То есть, колебания в таких пределах — это не обвалы. Нацбанк не будет страдать оттого, что курс стал 30. Глупое поведение Нацбанка в прошлом году по укреплению гривны неоправданно. Я всегда говорил, что если уже обвалился курс гривны, то впрягаться в обратную сторону можно только в пределах месяца, когда еще не сформировался новый масштаб цен. А если уже он год или два продержался на уровне 23,9 грн за доллар, то нечего было лезть туда. Вопрос: зачем ты укрепляешь курс? Этим ты начинаешь расшатывать уже сложившийся масштаб цен, потому что экономика адаптируется. Она в результате этой страшной девальвации установила новый масштаб цен. Это ориентир. Мы уже прошли этот этап, сделали этот страшный вред. Теперь экономика переболела, раны зарубцевались, и уже на новом этапе мы должны строить экономическую политику. Она должна быть комплексной, а одним курсом непонятно что они хотели сделать. Это только выполнение МВФовских указаний. Курс должен быть волатильным, но во имя чего он должен быть волатильный — не совсем понятно? Тот курс, к которому они вернулись, по сути, был годичной давности. Получилось, что опять вылезли на тот же курс. И теперь он рассматривается так, что если это 28 и 30, то уже падение. Никакое это не падение, это просто изменение. Но Нацбанк у нас абсолютно молчит, потому что у него нет внятной позиции о том, что говорить, хотя он бы мог людям объяснить понятным языком, что происходит.
По материалам: Голос
