В 2019 году Верховная Рада Украины приняла законы, которые кардинально меняют правила приватизации объектов госсобственности. В частности, отменила спецкомиссию, которая участвовала в оценке объектов, и приняла закон о концессии, государственно-частном партнерстве. О том, как это повлияет на качество процесса приватизации, в интервью ГолосUA сообщил политический аналитик Руслан Бизяев.
– Руслан, я намеревалась это интервью записать с экономистом, но мне сказали, что приватизация в Украине это вопрос сугубо политический… Почему, если речь идет о доходной части госбюджета?
– Это всегда был политический вопрос. Вспомните историю приватизации «Криворожстали» и как это влияло на отношения государства и крупного бизнеса. Сейчас мало что изменилось.
– Вы, наверное, знаете, что Рада законом отменила спецкомиссию, которая участвовала в оценке объектов приватизации… Как вы думаете, что это изменит?
– Пока эта комиссия работала, мы так и не увидели конкретных результатов и что она дала. Помните все эти скандалы – например, вокруг (прав инвесторов) Укртелекома или Центрэнерго? Ну и где там была эта спецкомиссия? То есть это был определенный инструмент, чтобы предприятия, которые нужно приватизировать шли в нужные руки. Как показала история с тем же Одесским припортовым заводом, была эта комиссия или нет, но результаты не впечатляют. Я думаю, этот регулятивный орган ни в лучшую, ни в худшую сторону не повлиял бы на процесс приватизации. Это просто дополнительная бюрократическая прокладка для манипулирования процессом приватизации.
– Сейчас в Украине остались госорганы, осуществляющие контроль за приватизацией?
– Да, Фонд госимущества есть, есть профильный комитет ВРУ, есть правоохранительные органы, которые обязаны следить, есть ли в процессе состав экономических преступлений. Есть НАБУ. Сейчас будет создано Бюро финансовых расследований. То есть вопрос не в том, сколько органов, а в том, насколько процесс прозрачен и какая разработана концепция приватизации.
Я сейчас почитал программу Кабмина и понял, что это вообще ни о чем. В бюджет 2020 года заложено от приватизации 5 млрд грн. Это мало. Это все равно, что одно Центрэнерго продать, и то за него на аукционе просили 6 млрд грн.
– Как вы считаете, в чем смысл этой приватизации, когда государственная собственность становится частной?
– Мне не ясно, зачем это. В прошлом бюджете закладывали доход от приватизации 17 миллиардов, в этом – 5 млрд. Если мы возьмем историю этого вопроса, то поймем, что суммы, которые всегда закладывались на приватизацию, никогда бюджет не получал. Это говорит о том, что не было концепции приватизации. Не ясно, что мы приватизируем, чего хотим добиться. Приватизация нужна в том случае, если сюда заходит серьезный инвестор. Это раз. Второе – а что мы приватизируем из госсобственности, из наших стратегических активов и отраслей? Как правило, стратегические отрасли и активы не приватизируются на 100%, у государства должен оставаться контрольный пакет акций.
– Как вы, вероятно, знаете, список активов государства, не подлежащих приватизации, появился только в 2019 году… Вы его видели?
– Нет еще. Но ранее тоже собирались такой список составить. И благополучно эту идею «потушили», потому что сами хотели эти предприятия себе забрать.
– Сейчас Рада работает в авральном режиме… Депутаты в числе прочих приняли закон о концессии… Как это изменит процесс приватизации?
– Концессия – это ремонт дорог, порты, железная дорога, добыча полезных ископаемых. И то, что в Раде в режиме бешеного принтера принимают, требует вдумчивого анализа.
Я могу, в общем, сказать: если мы вспомним эпоху НЭП, то именно тогда появились концессионеры. Сама по себе концессия – это очень хороший инструмент, если его правильно применять. Потому что он позволяет за счет инвестора провести модернизацию государственных отраслей, и сюда бы зашли новые технологии, прямые инвестиции. Не так, как в 2018 году: зашло 2 млрд инвестиций, из которых 1,5 миллиарда банки завели себе на реструктуризацию, а 500 миллионов – чистые инвестиции.
Но нужно смотреть закон о концессии. Чтобы понять, насколько там все прозрачно, насколько там все понятно и логично. И самое главное: любая концессия может правильно работать, если есть очень четкое правовое поле и независимая судебная система.
У нас пока что с независимой судебной системой – швах. Поэтому этот закон, как и все другие законы, связанные с приватизацией, логично было бы принимать после того, как будет проведена судебная реформа и реформа правоохранительных органов. Сейчас эти два процесса идут параллельно.
– Что государство будет получать от приватизации, если учесть, что будут работать еще и новые принципы концессии?
– Концессия и приватизация – это одна составляющая одного и того же процесса. Концессия, другими словами, это частичная приватизация, когда государство тем или иным образом остается управляющей структурой в том или ином проекте. У государства может быть от 25% контроля.
В случае с дорогами концессия – это классический европейский автобан: инвестору передают в концессию участок дороги, вы строите автобан, зарабатываете на этом деньги и платите налоги, соответственно. Чего здесь больше – плюсов или минусов – вопрос достаточно спорный.
– Можно ли говорить, что в сфере государственно-частного партнерства произошел резкий перелом? Я говорю об уменьшении суммы от приватизации в проекте госюджета-2020…
– Да, это же пенсии, субсидии… Но если в госбюджете-2020 оставят доход от приватизации в размере 5 млрд грн, это значит, что широкой приватизации на 2020-й финансовый год они не планируют.
– Как вы думаете, на работу украинского бизнеса повлияют перемены в сфере приватизации и концессии?
– Сложно пока сказать, насколько повлияет. Конкуренция, которая доминирует в бизнесе, предполагает равные правила игры. Если у нас суды не работают независимо, это уже неравные правила. Захочет ли инвестор на таких правилах заводить в Украину деньги? Это еще очень большой вопрос. Он вытекает и из того, что на приватизацию очень мало в госбюджете заложили, и, учитывая планы правительства по открытию рынка земли с 2020 года, ни копейки в бюджет не заложено от этого процесса. И до конца не понятны правила игры по концепции этой концессии. Это говорит о том, что мы имеем некий переходной период и, скорее всего, этот переходной период закончится осенью 2020 года.
Потому что пока что те задачи, которые озвучены правительством и Президентом, а также новыми министрами, пока что очень мало инструментов. И все это может утонуть в болтологии. Как это было в предыдущие 2 года, когда премьер-министр Украины В. Гройсман выступал, говорил, что у нас будет приватизация, мы получим доход… Все это заканчивалось огромным пшиком.
А учитывая, что проект госбюджета-2020 делался на базе госбюджета Гройсмана, я предполагаю, что по этим вопросам будет плюс-минус такой же результат.
– С учетом перемен в концессии и приватизации в 2020 году государство быстро самоустранится от процесса, требующего капиталовложений, и отдаст это все в частные руки…
– Это классический пример либертарианства. Государство как бы стоит в стороне и наблюдает, но создало законодательное поле, следит за равностью прав и правил для всех участников процесса, но дальше «все сами» – сами инвестируйте, сами получайте прибыль, сами несите риски.
– Бизнес или инвесторы скажут, что не согласны с такой расстановкой сил, потому что для них это очень большие риски… Например, в Киевской области много инфраструктурных проектов, которые не завершены, – это недостроенные здания хранилищ, заводов, цехов… Правда ли, что большинство инвестпроектов в Украине сворачиваются сразу после того, как с инвесторов начинают требовать взятки?
– Пока не будет судебной реформы, говорить о будущем украинской экономики на фоне новых правил приватизации – это значит просто теоретизировать, это из серии «Есть ли жизнь на Марсе?»
– 10% госсобственности в стране еще не продали инвесторам… Может ли государство при таком объеме госсобственности развивать экономику, в принципе?
– В госсобственности Украины еще остаются значительные активы, крупные заводы и организации. Например, «Укрзализныця», концерн «Укроборонпром», порты, «Турбоатом», «Одесский припортовый завод»…
– Этот список расширяется… На аукционной площадке СЕТАМ в августе продавали линии электропередач… То есть в Украине уже начали продавать в частные руки инфраструктурные объекты… Как вы оцениваете такой поворот событий?
– Но банки у нас пока не продают. Есть минимум три крупных госбанка – «Ощадбанк», «Приватбанк», «Укрэксимбанк».
– Это сигнал для инвесторов?
– Да. И все указывает на то, что в Украине нет общей концепции по управлению государственной собственностью. И, как я вижу, есть два варианта развития ситуации. Вариант первый: все приватизируют. В этот список войдут «Турбоатом», «Укрзализныця», порты, «Укрзализныця» и так далее. Второй вариант: в госсобственности в Украине оставляют все эти объекты, но полностью меняют менеджмент.
И пока я вижу следующее: в Украине невозможно продать все объекты госсобственности, потому что при существующей ситуации, о которой мы подробно говорили выше, инвестор сюда не зайдет. А чтобы эффективно управлять этими объектами, нужно как минимум менять руководство в этих структурах, а также провести судебную, банковскую реформу и много чего, и это все взаимосвязано.
Пока это не будет сделано, все инициативы Кабмина и в команде Президента по приватизации – это просто «хотелки», которые не имеют оснований, цели и программы их реализации.
По материалам: Голос
