Как живут служители Мельпомены во время карантина? 
Карантин, который в последнее время несколько ослабили, но не отменили, учит людей во всем мире жить по его правилам. Несмотря на то, что открылись летние площадки ресторанов и кафе, магазины с одеждой и обувью, до сих пор на карантине служители Мельпомены — актеры, певцы, музыканты… Как выживают в это тяжелое время? Сидят сложа руки и ждут лучших времен или репетируют и играют спектакли и дают концерты онлайн, выясняла журналист «ВЗ».
Владимир Сивохіп, генеральный директор Львовской национальной филармонии:
В начале было психологически трудно. Когда в один день закрылся зал, закрылись репетиционные помещения, стало понятно, что массовые мероприятия отменены и надо переходить на дистанционную работу. Но мы достаточно быстро организовались, понимали, что можно делать дистанционно, а что надо делать в офисе — имею в виду определенные хозяйственные и бухгалтерские вещи. Быстро наладили обмен через компьютерные сети, чтобы происходил творческий процесс. Каждый коллектив имеет свой алгоритм работы, планирование, творческой работы… Творческие единицы работали дистанционно в привычном режиме. А что касалось определенной категории работников, которые обслуживали концертный зал и не были задействованы в работе, в условиях простоя им выплачивали две трети от заработной платы. От начала июня мы возвращаемся в наш зал, увеличивается количество репетиций, поэтому все музыканты и артисты будут возвращаться в привычный для них комфортный режим труда.
— Вам пришлось кого-то уволить?
— Нет, ни одного лица из штатного расписания не уволили. Единственное, что в конце мая не продлили контракта небольшой категории работников, которых набираем на один концертный сезон. Сейчас мы мощно открыли для себя возможность проведения концертов онлайн. Не записей, которые были сделаны когда-то, а живых, которые мы «транслируем» из окон филармонии на улицу Чайковского. Чтобы прохожие не забывали, что это музыкальная улица. Одновременно эти концерты, которые имеют популярность, идут и в інстаграмі, на ютуб-канале. Это радует, потому что имеем свою аудиторию. Именно через это мы решили не переносить 39-й Международный фестиваль «Виртуозы», который традиционно проводим в конце мая. Посоветовавшись с департаментом культуры, 31 мая и 1 июня провели девять концертов онлайн, а это почти половина фестиваля, который был запланирован. Каждый концерт просматривало свыше 500 человек, эта аудитория увеличивается, а мы радуемся, что даже в таких сложных условиях находим различные пути для творческой самореализации. Я ни в коем случае не могу этого назвать самообманом или подменой явлений, потому что мы творчески работаем на полную мощность. Музыканты и артисты волнуются, когда выходят на сцену, перед которой нет слушателей, но на самом деле зрители есть за экраном в сети. Понимаем, что это временное положение вещей, не хотели бы, чтобы он надолго затягивался. Готовимся к тому, что во второй половине июля — в августе начнем приглашать людей в филармонический концертный зал. Пусть слушателей будет меньше. Так же надо будет соблюдать дистанцию, но обязательно эти летние концерты будем делать. Кроме того, вместе с Львовским городским советом рассматриваем возможность создания постоянного концертной площадки в Парке культуры имени Богдана Хмельницкого. Чтобы летом в выходные львовяне имели возможность наслаждаться хорошей музыкой, чтобы искусство и человек снова были вместе. Потому что люди не могут долго быть без искусства, как и артисты не могут быть без зрителя.
Андрей Мацяк, генеральный директор и художественный руководитель Львовского национального театра имени Марии Заньковецкой:
Трое режиссеров активно репетировали с артистами с помощью современных технологий. Должен признать: актеры очень самоотверженно и искренне занимались непривычным для нас образом — через вайбер, zoom объединялись по несколько человек и репетировали. Тексты все хорошо знают. Мы уже приступили к репетициям в театре — одновременно репетируют четыре спектакля. Два спектакля режиссера Станислава Моисеева будут сданы в начале июля. Будет премьера на военную тему с участием Марьяны Кучмы и Олеся Федорченко. Мы уже договорились с одним из львовских телеканалов — поставим три-четыре камеры и сыграем такой допремьерный показ. Таким образом відзвітуємося перед нашим зрителем и перед государством, которое нас поддерживает в этой сложной ситуации, о серьезную подготовку во время карантина.
— Зарплату во время карантина выплачивали полностью работникам и артистам?
— Почти полностью, только за исключением тех, кого перевели на простой. Это люди, которые далеко живут, или по возрасту, которые не могли принимать участия в работе театра — технические работники, обслуживающий персонал. Администраторы ежедневно по несколько часов были в театре, творческий состав работал дистанционно. Согласно законодательству, если человек идет на вынужденный простой, можно отменить доплаты за звания заслуженных и народных, но я считал необходимым максимально загрузить людей работой онлайн — готовили не только спектакли, но и концерты. Мы можем в любой момент достойно выступить перед зрителями. Очень скоро Львов увидит наши концерты, станут благодарностью для медиков, просто неба планируем концерт к 90-летию со дня рождения Лины Костенко…
— Пришлось кого-то уволить?
— Никого. Моя личная позиция: мы должны, особенно в такое сложное время, отстоять каждого человека и помочь каждому, насколько это возможно.
— Когда планируете открыть зрительный зал?
— Мы должны получить соответствующие указания от правительства и Министерства культуры, но мы обращаем внимание и на решение областной и городской комиссии. Мое личное мнение на сегодня — пессимистическая. Не скоро нам разрешат впустить зрителя в Театр имени Марии Заньковецкой. Потому что один человек на пять метров, как кое-кто пишет, это абсурд. Потому как может, скажем, человек сидеть от жены на таком расстоянии? Я такого не представляю.
Мирон Юсипович, дирижер-постановщик Львовского национального театра оперы и балета имени Соломии Крушельницкой:
Во время карантина мы получаем половину заработной платы от той, которую нам платили до этого. Скажем, за заслуженного, народного, заслуженного деятеля искусств, за выслугу лет — это все сняли. До всего этого сняли еще и часть самой зарплаты. Хотя знаю, что в других национальных театрах этих надбавок не снимали. По моему мнению, то, что мы сейчас получаем меньше, — правильно, ведь мы не настолько задействованы в работе, как это было до карантина. Но нас всех волнует, что будет дальше? Сейчас у нас будет отпуск, после которого, надеемся, будет нормальная работа. Хотя оперный жанр — особенно критичен. Это связано с правильным вдохом певцов. Весь хор и солисты подпадают под особую категорию, потому что правильный академическое пение предполагает не такое дыхание, как у всех людей, а глубокий вдох, а выдоха идет очень постепенно. Фактически каждый академический певец, который правильно поет, превращается в пылесос. Хватает одного человека в коллективе, которая является носителем болезни, и весь коллектив «втянет» в себя эту бациллу. Но от вокалиста инфекция — минимальная. То же касается духовых инструментов, особенно тяжелая медь — тромбон, туба, валторна, где надо также глубоко вдыхать. Тот же принцип, что и в академическом пении. По последней информации, пришедшей из Соединенных Штатов Америки, 70 хористов после репетиции заболели. То же самое случилось и в Голландии. Поэтому должен быть очень строгий контроль.
— А можно уменьшить количество хористов во время репетиции?
— Вот об этом я и говорил с нашей администрацией. Хор можно разделить на три группы, чтобы могли приходить в разное время и работать на расстоянии друг от друга. Место, где поет академический артист, должен быть стерилен, как операционная в больнице.
— Это относительно репетиций. Но в спектакле всегда много артистов на сцене. Только в «Лоэнгрине» вы выставили более 100 хористов…
— На данный момент это нереально, когда контакт одного человека с другим очень близок. Если изобретут лекарство от коронавирус и карантин отменят вообще, то только в этом случае такие спектакли с полным составом могут идти. Во всем мире сейчас кричат: если так будет продолжаться дальше, то опера вообще обречена! Это жанр, которому 400 лет! Надеюсь, что наука все же найдет лекарство от этой бациллы. Но это не значит, что не надо ничего делать, а ждать, пока все изменится к лучшему.
— И что вы предлагаете?
— Искать новые форматы. Прежде всего, оркестр не может сидеть в яме, а его состав можно уменьшить, но в этом случае должна быть качественная подзвучка. Речь Не идет о пару подвешенных микрофонов, а отдельный микрофон на каждый инструмент. Они будут сидеть на сцене далеко друг от друга, но эффект будет не хуже. Понимаю, что найдутся циники, которые попеняют мне, что это уже не то искусство. Французы и немцы говорят, что не откроются, пока не пройдет этот ужас. Австрийцы другого мнения: они откроют концертные залы, которые будут заполнять в «шахматном порядке». Это не будет треть от всех мест, а значительно больше. Потому что, говорят, академическая культура не может умереть, ибо она — лицо Европы.
Я предложил руководству, чтобы дирижеры — каждый, кто дирижирует «свои» оперы, сделали сокращенный вариант. Самые яркие арии, чтобы сюжетная канва сохранилась и была бегущая лента, чтобы публика понимала, о чем идет речь… В таком плане можно сделать каждую оперу. Да и спектакль будет сокращен, с одним антрактом. Публика будет слушать лучшие фрагменты. Коронавирус, возможно, даже поспособствовал, что опера, как жанр, вернется к своей квинтэссенции. Потому что за последние 30 лет через засилье режиссуры опера потеряла свою основную суть, где есть вокал и музыкальное сопровождение. Теперь мы можем вернуться к этому, сконцентрироваться на музыкальном исполнении — вокальном и оркестровом.
— А как насчет зрителей?
— Это самый болезненный вопрос. Если в нашем театре 1000 мест, имеем право заполнить только третья часть зала, то есть 300 зрителей. Понятно, что цена билетов не сможет компенсировать все остальное. Да и надо учесть, что покупательная способность людей за время карантина снизилась. Туризм упал и неизвестно, когда восстановится. Раньше наш зал на 90 процентов заполняли не львовяне, а немцы, поляки, французы… Были аншлаги! Теперь этого не будет, поэтому рассчитывать можем только на своих. Надо пережить этот момент, продержаться, просуществовать, чтобы люди не потеряли форму, приложить усилия, чтобы труппа сохранилась.
По материалам: Высокий Замок
