Разгадка тайн истории для этих людей такое же увлечение, как для других – коллекционирование марок, рыбалка или охота 
В эти дни в наших бесснежных лесах можно заметить группки людей, которые выходят на необычную охоту. Это не охотники. Не грибники (хотя поздние вешенки и рядівки можно найти). Даже не любители первоцветов, которых благодаря аномальному потеплению надибують для дальнейшего торга на базарах. Трофеи этих искателей совсем другие и пахнут они… историей. Имя этим полювальникам — «черные археологи».
Январским опушкой на родном хуторе иду от соседа в направлении маминого подворья. Тишина такая, что аж уши закладывает. Вдруг из кустарников, как в фильмах фронтовой тематики, слышится писк, похожий на звук рации. Оглядываюсь — навстречу двое парней с какими-то швабрами» впереди себя. Водят ими туда-сюда по прошлогодней листве, словно миноискателями. Увидели чужака — остановились. Наверное, боятся, что кто-то хочет помешать их промыслу.
Поздоровались и разговорились о житье-бытье. Один из моих новых знакомых — слесарь, другой — компьютерщик. На выходные переквалифицируются в искателей исторических раритетов, которые с течением времени спрятала в своих пазухах родная земля. Убедившись, что перед ними не госинспектор и не конкурент, «саперы» на условиях анонимности рассказывают про свои лесные поиски и их результаты.
— Ищем старину, — говорит Олег. — Для нас это никакой не бизнес — потому что из этого не наживешся — а хобби. Так же, как у кого — то- рыбалка, коллекционирование марок или охоты. Поиски возбуждают азарт, добавляют адреналина. Обогащают знания. У меня в гараже на полке полно всяких находок, которым по сто и более лет. Когда приходят знакомые, то смотрят не столько на новые «прибамбасы» на моем «мерседесе», сколько на мой, как они говорят, музей. О его «экспонаты» можем говорить часами…
На правах выходца из этих краев отрицаю, что между здешними буками, грабами, дубами, липами, где никогда никто не жил, можно найти что-то интересное. Разве что металлическую банку из-под кильки в томате, которую выбросили неряшливые туристы. Андрей отрицает. Вынимает пластмассовую коробку, а в ней — недавно найденные «сокровища».
— Вот это — фрагменты старинной люльки, — говорит парень. — А это — бронзовый наконечник от головки снаряда. Вот вам несколько монет австро-венгерского периода. А вот тут — зуб от старой бороны, которую, наверное, потерял некий хозяин. Мой товарищ Петр сегодня утром у источника наткнулся на древний колокольчик с надписью Paris. Малиновый звук издает, как только что выплавлен. Неужели в ваших лесах когда-то останавливались французы?..
В поисках этим людям помогают старые милитарные и гражданские карты, на которых обозначено место лагеря войска, координаты кабаков, лісничівок, поместий, винокурен, мельниц. Где были люди, там и человеческие пожитки. Кто-то их где-то прятал, а кто — то- терял. Настало время отыскать. «Черные археологи» говорят, чаще всего им попадаются гильзы от патронов времен Первой и Второй мировых войн, алюминиевая дробь, шрапнель. А еще крейцера, геллєри времен Франца Иосифа, злотые периода Речи Посполитой, послевоенные советские копейки. Пряжки от ремней, пуговицы от мундиров, карманные ножички. Предметы времен Средневековья мои знакомые надибують редко. Правда, возле одного села наткнулись на убежище партизан УПА…
— Попадаются и старые заржавевшие снаряды, — добавляет Олег. — Но мы их не трогаем, идем копать дальше — не дай Бог, руки поотрывает…
Свои «сокровища» эти мои подорожники ищут суперсовременными электронными детекторами. Без подзарядки они работают двое суток. Реагируют на все виды металла. Обычно находки лежат на глубине 30 см. Чем массивнее и ближе к поверхности вещь — тем писк сильнее. За свой «аппарат» Олег дал 500 долларов. Андрей выложил тысячу «зеленых». Не жалеют, что «зря» потратили деньги. Говорят: «кайф» от воскресных путешествий значит значительно больше. Особенно волнующий момент, когда старинную, покрытую зеленоватым налетом монету очищают щеточкой и промывают дистиллированной водой с хозяйственным мылом. Тогда через какую-то минуту-две перед тобой открываются очертания монархов, а с ними в воображении — целые эпохи…
Завершить этот рассказ хотел бы воспоминаниями своих двоюродного брата Степана и сестры Стефании. Их рассказы, наверное, имеют отношение к только что описанных событий. Когда расспрашивал о родных своего деда-бабушку, то узнал, что в Первую мировую войну, когда мимо их двора возле дороги на Львов «шел фронт», вся семья известного в округе пасечника Ивана Швидківа вместе с коровой, лошадьми, волами, всяким крестьянским скарбом несколько недель скрывалась в лесу. Как раз в том месте, где текут три ручейка. Там в 27-й день того военного июля родилась и наша мама, ее купали в деревянных корытах-нецках. Кто знает, может, из шеи жаждущего трудяги вола, принадлежавшего деду Ивану, более ста лет назад в родниковую лесную воду упал и затянулся илом бронзовый колокольчик с надписью Paris. Тот самый, который на пути к маминого подворья дали подержать мне «черные археологи»…
По материалам: Высокий Замок
