Актер Андрей Луценко дважды воевал в АТО добровольцем. Оттуда до Ивано-Франковска вернулся… с женой 
За 21 год работы в Ивано-Франковском академическом украинском музыкально-драматическом театре сыграл более 70 ролей. Во время Революции достоинства в феврале 2014-го, когда на Майдане начались кровавые события, помогал строить баррикады. А через полгода пошел добровольцем в АТО. Отслужив год в оперативно-боевой пограничной комендатуре под Мариуполем, вернулся в актерскую профессию. И не мог долго служить Мельпомені. На душе клокотало там, на востоке Украины, гибли люди. И Андрей во второй раз стал в ряды «зеленых беретов».
Свою судьбу встретил в Мариуполе. Волонтер Наталья помогала украинским воинам с продуктами, одеждой, вещами первой необходимости. Четвертый год супружества — в счастливом браке. Несколько месяцев назад из Ивано-Франковска переехали к Натальиной родного Мариуполя. В Мариупольском драматическом театре актера приняли дружелюбно, с доверием вводят в спектакли.
«Вы в редакции? За час позвоню», — в телефонной трубке услышала глубокий, сценически поставленный голос Андрея Луценко. Позвонил, — минута в минуту. В первую очередь отметила для себя пунктуальность этого человека. Не любит пафоса и высокопарных слов. Его жизненное кредо: «Мужчины делятся на два типа: воинов и пастухов».
— Когда на востоке Украины Россия ввела войска, я работал в Ивано-Франковском театре, — рассказывает Андрей рассудительно и неторопливо. — Включу радио или телевизор — там трагические новости о российскую агрессию на Луганщине и Донетчине. Учу роль, а в мозгах другие мысли витают. Фатальные события войны змеей вились возле сердца. Перед глазами стояли кровавые противостояния между силовиками и протестующими на Майдане 18-21 февраля 2014 года. Тогда в нашем театре киевский режиссер Андрей Сенчук как раз ставил спектакль «Назар Стодоля». Меня назначил на одну из главных ролей. И мне было не до сценической игры. Вместе с актерами Алексеем Гнатковским, Кирильчуком Андреем и Ростиславом Держипільським сели в авто и поехали в Киев. Там познакомился с 18-летним деревенским юношей, который вместе с нами баррикады строил. Он первый раз приехал в столицу, и не на произведения искусства посмотреть, а уберечь от смерти тех, кто боролся за достойную жизнь в Украине. Все это задело меня «за живое».
Был сентябрь 2014-го. Начался театральный сезон, но в сердце чувствовал тревогу. Спешил как-то на репетицию. Вдруг поймал себя на мысли: не в театр надо идти… Сел в маршрутку и поехал в областной военкомат. «Хочу в АТО, — говорит. — В армии служил пограничником». Записали его данные, а через несколько дней вызвали в военкомат. Заканчивалась третья волна мобилизации в АТО. Директора-художественного руководителя театра Ростислава Держипольского поставил перед фактом: едет воевать в АТО. И у него наконец появилась внутренняя равновесие…
— Боевое обучение я проходил в Львовском пограничном отряде, — говорит Андрей Луценко. — После оперативно-боевую пограничную комендатуру отправили в зону АТО. На боевых позициях в селе Заря мы изменили собратьев-западенцев. Страну защищали в основном «работяги» (железнодорожники, водители, строители). Воевали и погибали 18-летние. Я удивлялся: водку разрешено продавать с 21 года, а на войну посылали 18-летних. Дети «мажоров» туда не ездят. Служил с нами, правда, мэр небольшого городка. А еще — полковник налоговой полиции. Его не хотели отправлять в АТО. Мотивировали тем, что не имеет воинского звания. «Никто не будет знать про мои погоны и профессию в тылу», — настаивал полковник-налоговик и ушел на фронт солдатом. Наши боевые точки были расположены неподалеку от линии разграничения. Вспоминаю ночные дежурства. Каждый воин по полчаса контролировал ситуацию с помощью тепловизора.
В АТО вместо сцены у Андрея Луценко были холодные окопы, вместо ролей — пулемет и сухие пайки. Актерскую профессию сменил на позывной «Артист». О том, что пошел на войну, актер не сказал ни родителям, ни сестре, ни брату. Живут они на Киевщине. Бывало, звонил маме: «Мобилизовался, служу на польской границе под Нововолинськом». Мама делала вид, что верит, и спокойно воспринимала все, что говорил сын. Лишь после возвращения с войны узнал: мама позвонила в Ивано-Франковский театр. Там и сказали: ее сын — в АТО. Год мать скрывала от Андрея правду, что знает, где он на самом деле.
Через год Луценко вернулся к любимой профессии. Играл в спектаклях Ивано-Франковского театра, а в душе испытывал беспокойство. Когда в Интернете увидел видео, как во время «сепаратистского парада» украинских пленных вели по улицам Донецка, возникло желание воевать в АТО до тех пор, пока Украина не победит в этой кровавой бойне. И актер снова пошел в военкомат. Оттуда — в Донецкий пограничный отряд. Теперь уже он служил в Мариуполе.
— Что запомнилось? Собрат рассказывал, как чета пенсионеров-луганчан в своей квартире многоэтажки переховувало раненого бойца ВСУ. Очень боялись, чтобы соседи не узнали и не сдали их «сєпарам», но на произвол судьбы раненого не бросили. Еще случай. Как-то посреди площади города стоим мы, а рядом — толпа людей с оккупированных территорий. Вдруг какая-то бабушка нам кричит: «Мальчики, когда вы уже освобождать нас прідьотє?». Конечно, она рисковала. Знала, чем ей может грозить, когда вернется на оккупированную территорию. Кстати, меня очень поддерживали коллеги Ивано-Франковского театра. Порой звонят: «Может, что-то надо, Андрей? Деньги соберем и купим». На самом деле мы всем были обеспечены: от амуниции до продуктов. Беда объединила украинцев. Всей страной собирали деньги для воинов АТО. Низкий поклон добровольческим батальонам и волонтерам. Подкармливали так, что мы отдавали свои пайки местным жителям.
Среди волонтеров была маріуполянка Наталья. Андрей познакомился с ней в социальных сетях задолго до войны с Россией. Годами переписывались — а встретились на войне. Поговорили за чашечкой кофе. Наталья показала родной Мариуполь. «Я здесь родилась, — говорит. — Украина — моя Родина». Еще и услышал рингтон на его мобильном — гимн Украины. Говорит, он с Натальей — на одной волне. Сдержанная, рассудительная женщина с богатым внутренним миром. С ней Андрею спокойно и уютно. Поэтому на Прикарпатье Андрей Луценко вернулся с женой…
Год прожили в Ивано-Франковске. Андрей вернулся в театр, Наталья (по профессии — инженер-гидролог) работы не нашла. Мужчине больно было смотреть, как жена переживала за сына-студента и старика отца, которые остались дома. Поэтому супруги переехали в Мариуполь. Андрей говорит, Натальина семья настроена патриотически. Сын очень любит свою мать. Видит, с какой любовью и уважением относится к Андрею, поэтому берет с нее пример.
— Отец жены, — говорит Андрей Луценко, — родился в российской глубинке. Смолоду живет в Мариуполе. Человек слишком честный и порядочный. Таких единицы. Часто просит, чтобы я поговорил с ним на украинском. «Мне нєловко, што я столько лет прожил в Украине, а языка не виучіл. Чітать — чітаю, а говорите не могу». Наталья часто переходит на украинский, и сначала мысленно переводит фразы. Кстати, когда российские войска захватили город, со многими друзьями ей пришлось распрощаться.
В 2015 году 80 процентов жителей Мариуполя были за Россию, сейчас — процентов 50. Многие считают: Мариуполь — это Украина. Россия — агрессор и оккупант. От людей с оккупированных территорий слышал такое: «Мы устали от войны. Когда уже освободите нас от оккупантов?». Однако… Сейчас те, кто бегал по улицам города с «триколором», совєцкіє пенсионерки, которые плевали на украинских пленных, приезжают с оккупированных территорий по пенсии и продукты и говорят: «Вы нам должны». Почему «должны»?! Они же получают ДНР/ЛНРівську пенсию, большинство поддерживает власть агрессора.
— В Мариуполе разговариваю только на украинском. Был случай. Захожу в магазин. «Сколько стоит зарядное устройство к мобильному?» — спрашиваю. «360 гривен», — отвечает продавец. Пошел в банкомат, снял деньги. Возвращаюсь — а продавец берет с меня только 300 гривен. «Спасибо за ваш красивый украінскій язык», — говорит. Даже если люди хотели бы знать язык, их никто никогда украинский не учил. На заре независимости языковой вопрос на востоке Украины с высоких трибун не поднимался. А надо было сразу браться за внедрение государственного языка: от детских садов, школ, вузов — до государственных учреждений. «Не знаешь украинского — не примем на работу». Теперь горланимо: нет закона о государственном языке. В Мариупольском академическом драматическом театре работаю четвертый месяц. В репертуаре есть не только русскоязычные, но и украиноязычные спектакли. Радует, что коллеги в разговоре со мной тоже переходят на язык Шевченко.
По материалам: Высокий Замок
