Ольга Буславец
Бывшая руководительница Минэнерго Ольга Буславец рассказала, зачем было пересматривать прогнозный баланс электрической энергии в апреле и было ли негативное влияние на объемы накопления угля на зиму. Об этом она написала в Facebook, реагируя на публикации многочисленных “экспертов” о ситуации в энергетике, передает .
Комментируя вопрос, зачем было пересматривать прогнозный баланс в апреле, является ли он плохим и имело ли место негативное влияние на объемы накопления угля на зиму, Буславец указала, что если упрощенно, то причина пересмотра отображена на графике “Динамика потребления электрической энергии в 2020 году”, что она добавила к сообщению.
“Из-за падения промышленного производства, которое началось еще в конце 2019 года, аномально теплой и бесснежной зимы 2019/2020, стремительного роста ВИЭ (только за декабрь 2019-го было введено более 1 ГВт новых мощностей по “зеленому” тарифу), а больше всего – из-за эпидемии COVID-19 и связанных с ней карантинных ограничений, существенно снизилось потребление электрической энергии, изменились структура спроса и генерации. Как следствие, фактические значения потребления, а также – объемы и структура производства электрической энергии в течение первого квартала 2020 года существенно отличались от прогнозного баланса, утвержденного 04.11.2019. в частности, ежемесячное потребление было 8-9,5% ниже прогнозного, производство ТЭС ежемесячно на 15 – 48% было ниже ожидаемых показателей, АЭС – меньше на 6-11%”, – прокомментировала Буславец.
По ее словам, “даже после обновления прогнозного баланса 13.03.2020 погрешность, преимущественно из-за влияния локдауна, оставалась высокой (по итогам апреля – минус 6,4% по потреблению)”. “Это приводило к физической и топливной разбалансированности отрасли, ведь производители не могли эффективно планировать свою хозяйственную деятельность. Отсюда – переполненные на лето склады (что просто опасно), остановка шахт, забастовки. Это стало предпосылкой для обновления прогнозного баланса на 2020 год, который, по представлению НЭК “Укрэнерго” 28.04.2020 был утвержден уже мной как и.о. министра. В итоге, средняя погрешность прогнозирования потребления электрической энергии по году составила лишь 3,7%. А с учетом предыдущих редакций прогнозного баланса в январе – апреле 2020-го (противоположных по знаку погрешностей) – вообще около 0,6%, то есть общая точность очень высокая”, – продолжала экс-глава Минэнергетики.
“Фактически, значительная погрешность имела место только в декабре и обусловлена она была метеорологическими факторами, восстановлением промышленности и существенным ростом потребления населения. Эта ситуация еще требует отдельного анализа, думаю, также повлиял и адаптивный карантин, когда и предприятия работали, и население в значительной мере было дома на удаленном режиме”, – отметила Буславец.
Далее она прокомментировала, могло ли обновление прогнозного баланса вызвать дефицит угля в декабре – январе: “Нет, не могло. Как уже было отмечено, на основании прогнозного баланса формируется структура топлива, которая определяет помесячные объемы поступления/расхода топлива по ТЭС и ТЭЦ, а также – график накопления угля”.
“Так, согласно прогнозной структуре топлива, подготовленной на базе прогнозного баланса от 28.04.2020, в ноябре 2020 года было запланировано поставить на ТЭС 1,9 млн т угля, а фактически доставлено 1,4 млн т, то есть, недопоставка составила 496 тыс. т. В декабре 2020 года вместо запланированных 1,9 млн т угля, а фактически привезли меньше 1,8 млн т, объем недопоставки составлял 150 тыс. т. В январе ситуация повторилась, но теперь уже относительно новой структуры топлива, которая была разработана под прогнозный баланс 2021 года, утвержденный 04.11.2020. Объем поставки должен был составлять около 2 млн т угля, а фактически за январь привезено менее 1,6 млн т, отставание составило 400 тыс. т. То есть, проблема не в “плохих” прогнозных балансах 2020 и 2021 годов, а потому, что запланированные самими же предприятиями под эти балансы объемы поставок угля не выполняются! Причины здесь в первую очередь экономические, но о них чуть позже”, – отметила Буславец.
“Что касается “смещения” Министерством на зиму ремонтной кампании атомных энергоблоков (или самостоятельного их смещения из-за прогнозного баланса). Фактически, ключевым по масштабу фактором, который привел к текущей кризисной ситуации с углем, является та задержка с выводом из ремонта и подключением к сети энергоблоков Запорожской АЭС. А именно ЗАЭС № 2 (средний ремонт), № 4 (капитальный) и № 5 (средний с продлением срока эксплуатации энергоблока). Графики ремонтов генерирующего оборудования на 2020 год были утверждены приказом Минэнерго от 01.11.2019 № 447 “О подготовке оборудования электростанций и тепловых сетей к надежной и эффективной работе в 2020 году и в осенне-зимний период 2020/2021 года”, в который время от времени вносились изменения. Ответственно подчеркиваю, что по состоянию действующую перед началом ОЗП 2020/2021 редакцию приказа (с изменениями, № 500 от 10.08.2020), ЗАЭС № 2 должен был быть подключен к сети 08.11.2020 (фактически – 22.11.20, с учетом смещения начала ремонта сверхнормативный срок отключения составил +11 суток), ЗАЭС № 4 – 02.09.2020 (фактически – 14.11.20, +72 суток ремонта), ЗАЭС № 5 – 13.11.2020 (фактически – 15.01.2021, +62 суток ремонта)”, – добавила Буславец, комментируя распространенную информацию.
По словам бывшей руководитель Минэнерго, “таким образом, общий простой трех блоков составил 145 суток, что эквивалентно около 3,2 млрд кВтч отпуска электрической энергии при работе на номинальной мощности. Или +1,7 млн т не сожженного угля”. “Так, справедливым будет отметить, что с целью компенсации указанной задержки НАЭК “Энергоатом” частично продлевал работу ряда других энергоблоков перед их выводом в ремонт, используя мощностной эффект реактивности. Но также надо честно говорить и о том, что если бы ремонтная кампания предприятием была реализована по четко утвержденному Министерством графику, сейчас на складах ТЭС дополнительно находилось бы более миллиона тонн угля и проблемы с его дефицитом не было бы вообще!” – отметила Буславец.
“О недопустимости такой ситуации Министерство и я лично неоднократно подчеркивали в соответствующих протокольных поручениях. Хочу подчеркнуть, что попытки переложить на Минэнерго, со ссылкой на утвержденный прогнозный баланс или график ремонтов, ответственность за такую задержку ремонтов – безосновательны, поскольку указанные блоки по результатам утвержденного прогнозного баланса или приказа о ремонтной кампании в холодные резервы не выводились”, – подчеркнула экс-руководительница Минэнерго.
Подытоживая, Буславец заявила, что “есть три фактора, которые привели к дефициту угля в январе – феврале текущего года: задержка с выводом из ремонта и подключением к сети трех энергоблоков ГП “НАЭК “Энергоатом”, рост спроса на электрическую энергию; недостаточные объемы поставок угольной продукции на склады ТЭС ГК”.
“На угрожающие тенденции быстрого срабатывания складов Министерство обращало внимание еще задолго то того, как эта тема стала популярной. Так, уже 10.12.2020 за моей подписью было направлено письмо на генерирующие компании, Госэнергонадзор, в котором отмечалось о недопустимости резкого срабатывания складов. Кроме того, требовалось срочно принять исчерпывающие меры по увеличению объемов поставок угольной продукции и скорейшему восстановлению гарантированных запасов угля на ТЭС ГК. Хочу подчеркнуть, что запасы угля на то время составляли “комфортные” 1,5 млн тонн”, – рассказала Буславец.
По ее словам, “перед тем как обвинять энергогенерирующие компании (включая Энергоатом)”, следует посмотреть на ситуацию шире и разобраться в экономических предпосылках ее возникновения. “Считаю, что до кризиса привела как комбинация объективных природных факторов, так и действия, имеющие отрицательный, однако отложенный эффект, который ослабляет украинскую энергетику. Эти действия применялись преимущественно в конце 2019-го – в начале 2020 годах, однако, несмотря на имеющийся запас прочности в энергосистеме, в полной мере проявились в настоящее время”, – отметила экс-глава Минэнерго.
“Итак”, со слов Буславец, “три “мины замедленного действия”, подложенные под украинскую энергетику:
- Систематическое “продавливание” цены на рынке электроэнергии. Речь здесь идет как о несовершенных правилах рынка (многочисленные в то время ценовые ограничения), так и о манипулятивных действиях отдельных участников рынка (торговля “воздухом”, манипуляции на РДН и балансирующем рынке). Как следствие, по итогам 2020-го средневзвешенная цена на РДН по ОЭС Украины составила 1340 грн/МВтч, что на 22% ниже, чем при открытии рынка. Эта цена ниже себестоимости производства электрической энергии тепловыми электростанциями, что приводило к вымыванию оборотных средств предприятий и наращиванию задолженности перед поставщиками. Причем, в первой половине года, когда ТЭС должны были накопить финансовый ресурс и законтрактовать уголь на зиму, средневзвешенная цена вообще просела до 1291 грн/МВтч. Энергоблоки простаивали (из-за нерентабельности и отсутствия спроса), средств на закупку угля или качественное проведение ремонтной кампании не было. Как следствие – имеем многочисленные аварийные ремонты на энергоблоках ТЭС, в частности, длительный аварийный ремонт Славянской ТЭС с потерей 800 МВт столь необходимой сейчас мощности (причем, обеспеченной углем).
- Несбалансированность ПСО и многомиллиардные долги Энергоатома. Из-за вовремя не принятых решений по изменению тарифа на передачу или снижению объема перекрестного субсидирования, в начале прошлого года резко возросла задолженность перед государственным Энергоатомом. Учитывая уже имеющиеся долги в рамках старой модели рынка (11,6 млрд грн), такая ситуация крайне осложнила выполнение предприятием ремонтной кампании атомных энергоблоков. Надо сказать, что серией мероприятий Министерством совместно с правительством во втором полугодии 2020 года тренд удалось переломить и задолженность начала снижаться (до 7,8 млрд), однако заложенные негативные тенденции потом “эхом” отразились на продолжительности и качестве ремонтной кампании АЭС.
- Открытие импорта электроэнергии из Российской Федерации и Беларуси в период профицита. Этот фактор является одним из элементов первого пункта. В течение второй половины 2019-го – начала 2020 года из РФ и РБ было импортировано более 1,1 млрд кВтч электрической энергии. В сочетании с пониженным спросом на электроэнергию (из-за теплой зимы и карантинных мероприятий) привлечение импорта, во-первых, увеличило профицит (невостребованность) отечественной генерации, а во-вторых – из-за спекулятивных операций просадило цены на РДН. В итоге, это оказало негативное влияние на экономику предприятий электроэнергетического и угольного комплексов и способствовало топливной разбалансированности. Говоря простым языком, ТЭС вышли из зимы с переполненными запасами угля, но без денег. Как следствие, весной-летом прошлого года была приостановлена работа ряда шахт и начались массовые забастовки шахтеров. То есть, производственный ресурс отечественного угольного комплекса было ослаблено, что также отразилось на объеме текущих поставок угольной продукции собственной добычи”, – написала Буславец.
По ее словам, “в итоге, эксплуатация электроэнергетики в условиях искаженного ценообразования на рынке электрической энергии для удовлетворения краткосрочных интересов трейдеров, отдельных промышленных потребителей или зарабатывания политических баллов на низких ценах на электроэнергию, не могла продолжаться вечно и последствия не замедлили сказаться”. “Они являются сложными, учитывая ожидаемое снижение температуры воздуха и, соответственно, рост спроса на электрическую энергию”, – продолжала Буславец.
“Поэтому, в сегодняшних условиях для “тушения пожара” принимаются меры для обеспечения безопасности поставок электрической энергии. А именно – увеличение объемов поставок угля за счет импортного, использование природного газа в пылеугольных энергоблоках ГК ПАО “Центрэнерго” (более дорогого топлива, за которое еще нужно будет заплатить), привлечение аварийной помощи со стороны соседей (Беларуси). И что обидно, эта ситуация “подыграла” сторонникам восстановления импорта электроэнергии со стороны РФ и РБ”, – отметила бывшая руководительница Минэнергетики.
“Итак, вследствие хронического недофинансирования отечественной генерации и угольной промышленности – теперь вынуждены покупать у соседей (в том числе – у агрессора), давая возможность заработать их энергетикам и шахтерам.
Возглавляя Минэнерго, моими приоритетами были поддержка именно украинской энергетики и обеспечение безопасности поставок электрической энергии потребителям. Особенно – при прохождении сложного зимнего периода. Так, при вхождении в ОЗП на складах ТЭС были накоплены рекордные за последние семь лет запасы угля (около 3 млн тонн). Надеюсь, эти приоритеты будут сохранены”, – резюмировала Буславец.
По материалам: УНН
