Через 10 месяцев российской тюрьмы военный моряк Андрей Оприско снова ступил в родительский дом 
В четверг, 19 сентября, после 299 дней разлуки с родным домом, порог маминого дома, что в селе Надітичах Николаевского района, переступил старший матрос малого бронированного артиллерийского катера «Никополь» ВМС Украины Андрей Оприско. Разлука для 47-летнего военного моряка была вынужденной, не по собственной воле. Все это время он, как и остальные его 23 собратьев, находился в русском плену. Путинское кривосудие грозилося на много лет засадить их за решетку якобы за незаконное пересечение российской границы, хотя тогда, 25 ноября 2018-го, они плыли в украинских водах, до украинских портов. С помощью международного сообщества Родина отстояла своих сыновей.
…До Львова Андрей Оприско прибыл одесским поездом в 7.58. Встречать его пришли десятки людей, в основном незнакомых. Вживую на перроне исполнили Государственный гимн. Было много цветов, теплых слов, улыбок, объятий, радостных возгласов.
Среди других на вокзале бывшего пленника встречали представители власти Николаевского района. Именно на их плечи в последние 10 месяцев легла значительная часть забот о одинокая мать Андрея, Ольгу Васильевну, учительницу-пенсионерку. Позаботились о новые пластиковые окна в холодном доме, современное отопление, телевизор и телефон. Был также другой важный жест поддержки — моральный. На следующий день после дерзкого захвата наших моряков на флагштоке перед Николаевской райгосадминистрации, где к тому трепетал флаг Евросоюза, вывесили флаг Военно-Морских сил Украины. Сказали, что будет висеть там, пока Андрей не вернется домой. В прошлый четверг это полотнище собственными руками снял тот, в честь кого он был поднят. А на свободный флагшток николаевские пластуны вернули флаг Евросоюза.
Морской флаг Андрей Оприско возьмет с собой в Одессу, попросит автографы у остальных 23 моряков-героев и вернет флаг на хранение в Николаев. «Это будет наша музейная реликвия!» — сказал корреспонденту «Высокого Замка» заместитель председателя Николаевской РГА Виктор Козоглодюк.
В Николаеве Андрей Оприско зашел в военкомат, стал на военный учет. А потом направился к Надітичів…
В родном селе моряка встречали школьники с сине-желтыми корабликами, соседи. Одна дама в слезах говорила Андрею:
— Мы каждое воскресенье в церкви молились за тебя. Сажали деревца, чтобы скорее вернулся домой…
— И, видите, — помогли ваши молитвы, — ответил Андрей.
А потом была щемящая встреча с мамой, эту встречу трудно описать словами. Когда улеглись первые эмоции, корреспондент «Высокого Замка» пригласил моряка к разговору.
«Вспоминал своего деда Василия, сотника УПА. Он пережил такое, чего я не видел…»
— Что вас поддерживало, согревало, давало надежду в плену? Какая-то книга, письмо? Возможно, бытовая вещь, личный амулет, воспоминание?
— Моя главная поддержка — вера. Вера в Бога, в Украину. И не только меня она согревала, а всех моих парней. Эта вера нас просто распирала. Давала нам такую уверенность, что нам все было по плечу. Вера — это большая сила!
— Что чувствует человек, которого в открытом ночном море атакуют военные корабли врага? Когда над ее головой свистят пули, а она не может ответить?..
— Чувствовал экстрим! Я тогда вспоминал своего деда Василия, сотника УПА. Он пережил такое, чего я не видел. Немного завидовал ему. В Керченском проливе испытал те же эмоции, что когда-то он.
— Вспомните для наших читателей ту драматическую ночь 25 ноября 2018 года?
— Мы были на своем месте, выполняли свою работу. Это был плановый переход из Одессы в Бердянск. Во время рейда россияне проявили к нам «усиленное внимание». Поперли нас, пробовали остановить. У них ничего не получилось, мы удачно маневрировали. Наше противостояние с россиянами продолжалось где-то 15 часов. Было интересно… Когда с нами не могли ничего поделать, начали обстреливать, появились первые раненые…
— Многие спрашивают: почему наши моряки не защищались, не стреляли в ответ?
— Команды такой не было. Вы же понимаете, что последствия могли быть непредсказуемыми. Да и силы были неравными. …Не все так просто. Но, знаете, все, что не делается — все к лучшему. Эффект от того нашего похода для Украины оказался гораздо большим, чем можно было надеяться. Он объединил многих украинцев. Весь мир больше узнал о украинско-российскую проблему. Он больше познал агрессивную Россию. Да и сами россияне много что поняли. Им показывали по телевизору красивую картинку, а тут посмотрели, что оно что-то не так. По российскому ТВ постоянно твердили, что в Киеве — хунта, диктатура, что «фашисты захватили власть». А после нашей истории, после того, как в Украине демократически избрали нового президента и парламент, как Порошенко цивилизованно передал Зеленскому власть, один российский журналист написал: «что-То оно не клеится в нашей пропаганде. Что это за хунта такая, что мирно передает власть».
«Начертил карту звездного неба — на нем все созвездия по координатам…»
— Не предлагали российские спецслужбы вам сотрудничество? Не требовали в обмен на свободу дать показания против украинской власти?
— Открыто не предлагали, но подходы были. «Мы хотим с вами пообщаться», — говорили. Я понимал, что они изучают наше психологическое состояние. А я им показал такое свое состояние, они удивлялись: «У вас такой позитивный настрой! Мы в вас позитивной энергии набрались. Так приятно было с вами встретиться». Второй раз приходят. А я тогда пишу заявление нашему консулу, начальнику СИЗО: без адвоката прошу меня не допрашивать! Мол, я — потомственный военный, у меня дед был сотником УПА. Сказал ФСБшникам, что они плохо работают, если рассчитывают, что пойду на сотрудничество с ними.
— По российскому телевидению в первые дни вашего плена говорили, что некоторые наши моряки дали признательные показания…
— Такого не было! Это российские спецслужбы смонтировали что-то, задали несколько глупых вопросов и по-своему, в своих интересах, использовали отрывки ответов.
— Как до вас и других наших моряков относились в плену российские пограничники, ФСБшники, тюремщики?
— В «Лефортово» — нормально, без предвзятости, охранники там аполитичны.
— Возможно, боялись скандала. Или уважали вас?
— Наверное, и одно, и другое. А еще большую роль сыграли наши дипломаты, адвокаты, волонтеры. Мы были под контролем всего мира. Поэтому если кто и хотел сделать нам какую-то обиду — не решался, потому что не хотели огласки.
— Возможно, были среди русских такие, сочувствующие вам, или, возможно, поддерживали?
— Я об этом не скажу, потому что им там еще жить…
— Чем вас кормили в неволе?
— В «Лефортово» давали кушать намного лучше, чем в Симферопольском СИЗО. Эту еду можно было есть. В Симферополе, где нас держали сутки, с ней было очень тяжело.
— Как отвлекались от грустных дум?
— Спортом занимался, книжки читал. Начертил карту звездного неба — на нем все созвездия по координатам. Совершенствовал свои знания по истории. В тюремной камере размером 4 на 2 метра набегал 400 километров (один круг — 10 метров), отжался 10 тысяч раз. Каждый день набегал полтора-два-три километра. У меня даже боксерская груша была! Сделал ее из целлофановых пакетов. Наши все моряки были заядлыми спортсменами — тюремщики удивлялись.
— Письма домой писали?
— Писал. Но они не доходили.
— А получали известия из дома?
— Было письмо от дочери Оли. Она написала в феврале, а письмо ко мне пришло через адвокатов в августе…
— В «Лефортово» вы запустили бороду, были немного похожим на другого моряка — Робинзона Крузо. Не было как побриться?
— Борода появилась в Симферополе. Перед отъездом в Москву поднял уже руку, чтобы побриться, а потом сказал себе: нет, пока из плена не выйду — не побреюсь. Интересно будет на себя посмотреть…
— Во время судебных заседаний вы надевали красную футболку с портретом Чегевары…
— Ее мне передали волонтеры. Чегевара очень нравился. В Испании, куда я раньше ездил на заработки, он очень популярен как революционер. Он бросил все и ушел в лес воевать за народ. Кстати, очень уважал УПА, восхищался ее тактикой ведения партизанской войны. Кое-что из нее позаимствовал.
— Была у вас и футболка киевского «Динамо»?..
— Ее мне передал лично капитан этой команды Сергей Сидорчук. Футболка именная, на спине написана моя фамилия. Я эту футболку оставил сыну, он тоже — Андрей Оприско.
— Мы видели, что когда вы возвращались домой в самолете, все время смотрели в иллюминатор. Что хотели там увидеть?
— Хотел с высоты сравнить Россию и Украину. У нас — красивее… Там все какое-то однообразное…
«Порошенко был президентом — была надежда. И теперь она есть»
— Немножко о политике. Порой можно услышать, что прошлая власть ничего не сделала для освобождения моряков? Что ваша воля — это заслуга нынешней команды. Что было на самом деле?
— Такие разговоры спекулятивные. И предыдущая, и нынешняя власть сделала много для нашего освобождения. Порошенко был очень непопулярным в России. По их телевидению Путина в десять раз меньше показывали, чем нашего президента. Показывали, конечно, со злыми комментариями.
— За время вашего отсутствия в Украине произошло две избирательные кампании. Как гражданам Украины вам не разрешали голосовать?
— Нет.
— А если бы позволили — за кого из кандидатов в президенты, за какую партию голосовали?
— Секрет (улыбается). В Киеве я встречался с новым президентом. Имею надежду на все лучшее. Порошенко был президентом — была надежда. И теперь она есть. Чем дальше мы движемся вперед, тем больше у меня надежды. В правильном направлении движемся.
— После отпуска планируете вернуться на службу, или пойдете на гражданскую работу, завяжете с флотом?
— Обязательно продолжу служить! К нам на флот скоро новые корабли придут — надо их опробовать, обкатать. Планирую пойти на офицерские курсы, высшее образование у меня есть.
— Это правда, что вам и 23 вашим товарищам купили квартиру в Одессе? Видели ли вы свое новое жилье?
— Ордеров на жилье пока не вручили нам. Но президент сказал, что это должны быть двухкомнатные квартиры.
— Ваша хата в Надітичах расписана морскими картинами. Не хотите ли теперь нарисовать какой-то новый сюжет?
— Обязательно нарисую — море, корабли. Очень люблю парусники. Мечтаю после завершения военной службы совершить кругосветное путешествие на большом паруснику. Не как пассажир — как штурман. Чтобы я этот корабль вел…
— Что бы вы хотели сказать через нашу газету людям, которые держали за вас кулаки, на расстоянии поддерживали вас, помогали вашим родным?
— Имею много слов благодарности. А вкратце для всех — два слова: «Мы победим!».
— В каком месте, кроме маминого дома, вам хотелось бы сейчас побыть в одиночестве?
— В Карпатах! Я когда-то постоянно ходил туда отдыхать. Прекрасное место — Воловец! Хороший маршрут тем, что идешь через лес, выходишь на вершину, а оттуда все наши горы, как на ладони, на сотни километров видно. Красота немыслимая!
Фото автора
с. Надітичі, Львовская область
По материалам: Высокий Замок
