Президент Украины Владимир Зеленский на саммите «Украина – Европейский Союз» заявил о необходимости перезапуска всей антикоррупционной системы страны. Корреспондент ГолосUA побеседовал с финансовым аналитиком Алексеем Кущом о том, что в действительности скрывается за данным желанием главы государства, что может ожидать украинские власти, если они перейдут от слов к делу, и каково ближайшее будущее украинской экономики.
– Алексей, как вы расцениваете заявление Зеленского о необходимости перезагрузки всей антикоррупционной системы Украины?
-Когда Зеленский говорит о перезапуске антикоррупционной системы, то под этим подразумевается банальная смена скрытых бенефициаров, стоящих за данными ведомствами. То же самое можно наблюдать и на таможне, и в правоохранительных органах, когда за каждой таможней или правоохранительным органом стоит свой скрытый бенефициар.
По требованию американских и европейских доноров, финансировавших создание антикоррупционных органов, в них изначально были заложены специальные механизмы «защиты от дурака». А потому снять руководство того или иного антикоррупционного органа достаточно сложно, даже если ты обладаешь полнотой власти в стране.
Следовательно, сделать это будет невозможно, даже если у Зеленского будет своя однопартийная коалиция, свой премьер, свой председатель парламента, генеральный прокурор и т.д. Поэтому единственная возможность провести своих людей – это «перезапустить» систему.
-Как западноевропейские партнеры, создававшие в Украине антикоррупционные структуры, могут отреагировать на переход от слов к делу?
– У западных партнеров, условно говоря, имеются две «морковки», которые висят перед мордой «осла» в лице наших провластных элит.
Первая «морковка» – это новая программа расширенного финансирования МВФ, объем которого может оказаться гораздо больше, нежели размер текущего Stand-by. Даже если мы не выберем лимит данной программы, то можем получить несколько миллиардов долларов уже до конца этого года.
Вторая «морковка» – это макрофинансовая помощь ЕС. Конечно, к помощи эти деньги никакого отношения не имеют, поскольку это обычный кредит размером в 500 миллионов евро под очень низкую кредитную ставку, но на длительный срок.
Эти две «морковки» не будут позволять «ослу» отклоняться от курса. Конечно, он может делать шаг вправо или влево, приостанавливаться, пытаться пятиться назад, но сменить магистральное направление – не в его силах.
Кроме того, следует не забывать, что отмена Конституционным судом нормы о незаконном обогащении сразу же поставила на паузу сотрудничество с такими организациями, как МВФ и ЕС, как финансовыми партнерами.
– Что произойдет в случае переформатирования антикоррупционной системы?
– В таком случае предоставление средств будет заблокировано.
Сейчас происходит легкий формат блокирования. Мы видим, как подвис кредит МВФ, а также на паузе находится макрофинансовая помощь Евросоюза.
Но при этом Украине выделяются мелкие гранты. Также нас продолжает кредитовать Всемирный банк и Европейский банк реконструкции и развития.
Если же власть зайдет слишком далеко в демонтаже антикоррупционных органов, то сотрудничество может быть заблокировано по всей «линейке» финансовых доноров – будут заблокированы абсолютно все грантовые и кредитные программы как со стороны Евросоюза, так и программы кредитования со стороны Всемирного банка и ЕБРР.
– Какие действия в таком случае может предпринять власть?
– Она попадет в крайне сложную ситуацию, потому что, с одной стороны, она, возможно, и хотела бы расстаться с МВФ, так как уже вошла во вкус привлечения денег на внешних рынках частных кредиторов, пользующихся неадекватностью нашего Министерства финансов, размещающего евробонды под 6,7% евро и 9,7% долларов. Это мегавысокая доходность – выше, чем в африканских и азиатских странах. И тут складывается впечатление, что чем выше, тем лучше.
Но здесь есть опасная для власти диалектика: приостановление сотрудничества с европейскими структурами и мировыми финансовыми организациями незамедлительно отразится на невозможности занимать деньги на внешних частных рынках (или в еще большем росте процентной ставки).
Сейчас власть немного осмелела, потому что долговая удавка немного ослабла на ее шее. На валютном счету казначейства есть три миллиарда долларов, которые позволят пройти в сентябре наиболее напряженный трек по выплате внешних долгов. То есть, до конца года деньги есть.
-Насколько далеко украинская власть может зайти в такой политике?
– Любимая «фишка» не только нынешней власти, но и прошлой и даже будущей – начинать торги с МВФ с более выгодных стартовых позиций.
Это происходит, когда возникает некий благоприятный период, во время которого можно сделать паузу в сотрудничестве с МВФ. В этот момент демонтируются некоторые ранее выполненные жесткие требования МВФ, после чего власть возвращается к МВФ, кается в своих прегрешениях и соглашается снова пройти «дорожную карту».
Классический случай подобного – пауза в сотрудничестве с МВФ в 2017-2018 годах. Именно во время этой паузы отменили статью о незаконном обогащении, чтобы начать торговаться с МВФ с новых стартовых позиций. Речь тогда шла о формулировках нового законопроекта – будет ли криминальная ответственность или нет. Точно так же действует и нынешняя власть, пытаясь нащупать «красные линии» западных партнеров.
Когда они это сделают, то уничтожат абсолютно все достигнутые ранее антикоррупционные достижения. После чего просуществуют без МВФ в течение полугода и опять начнут торги с МВФ на более выгодных для себя стартовых позициях о некой новой «дорожной карте» борьбы с коррупцией.
– Что представляют собой бенефициары, которые находятся за каждой из антикоррупционных структур?
-В Украине есть Национальное антикоррупционное бюро Украины, есть Государственное бюро расследований, есть Национальное агентство по противодействию коррупции. За каждой из этих структур стоят определенные политические группы влияния. При этом каждая из них в определенной пропорции разбавлена внешним влиянием.
Определенное влияние имеют как американцы, так и европейцы, но нигде пресловутое «внешнее управление» не представлено в абсолютном виде. Внешние группы оказывают влияние на персональные назначения, на политику этих структур, на акценты их деятельности. И если проанализировать, кто и чем конкретно из этих структур занимается, то можно и выйти на понимание того, какая политическая группа стоит за тем или иным органом.
Немаловажно подчеркнуть, что еще ни разу все эти структуры не действовали скоординировано во имя одной цели. Тогда как на Западе, наоборот, органы, занимающиеся борьбой с коррупцией, работают скоординированно и отрабатывают определенные направления, где формируется коррупционная рента. В Украине же до сих пор не было ни единого случая, когда все эти органы действовали бы вместе. А это значит, что за ними стоят конкурирующие группы политического влияния.
– Поможет ли переформатирование этой системы обрести украинской власти независимость от западных партнеров?
-Когда политические силы, сросшиеся с финансово-промышленными группами, негативно высказываются о внешнем управлении, то на самом деле они лишь прикрываются красивой фразой, за которой стоит совершенно очевидный мотив – предоставьте нам возможность самим снимать коррупционную ренту в своей стране, простыми словами «дайте нам грабить без окриков и подсказок».
Таким образом, мы имеем дело с латиноамериканским или африканским пониманием национального суверенитета.
Есть политические элиты, которые срослись с финансово-промышленными группами, и считающие, что они обладают монополией на снятие коррупционных рент в своей стране и никто кроме них не имеет права вмешиваться в этот процесс.
Но при этом единственный позитивный момент состоит в том, что олигархи, пусть и пассивно, но пытаются сопротивляться инфильтрации так называемого лобби инвестиционных банкиров, формирующегося сейчас в Украине. Ведь по своей силе влияния оно значительно превосходит олигархов.
-В чем разница между ними?
-Дело в том, что олигархи достаточно сильно зажаты в плане маневрирования, потому что их основные активы сосредоточены на Западе, где они чрезвычайно уязвимы со стороны местного правосудия. Но несмотря на то, что они собирают коррупционную ренту внутри страны, из-за стагнации украинской экономики их капиталы и активы не идут ни в какое сравнение с 2013 годом.
Лобби инвестиционных банкиров, подпитывающееся западным капиталом, гораздо более агрессивно и токсично для украинской экономики. И олигархи пытаются ему сопротивляться.
Цель данного лобби – провести следующую волну большой приватизации и вторичное перераспределение капитала внутри страны.
Первичное перераспределение капиталов происходило во время приватизации в 90-е годы прошлого века. А первая волна вторичного перераспределения капитала произошла в результате банкопада (во время которого было ликвидировано более ста банков) в 2014-2015 годах. Тогда произошло вторичное перераспределение капитала, инспирированное инвестиционными банкирами, скупившими огромное количество активов внутри страны.
Сейчас же они хотят запустить следующую волну вторичного перераспределения капитала по причине того, что сейчас все внутренние активы, в том числе объекты приватизации, стоят очень дешево. Они будут скупать бизнес-активы, недвижимость и т.д. Но главная их цель – в результате большой приватизации и новой волны вторичного перераспределения капитала – захватить ключевые инфраструктурные системы и суверенный долговой рынок.
Они хотят в одной руке держать и контролировать как внутренние, так и внешние долги нашей страны, а в другой руке – сосредоточить контроль над инфраструктурными рентами (железная дорога, добыча газа, газотранспортная система, рынок ЖКХ, рынок электроэнергии и т.д.).
В данном случае мы имеем дело с чисто африканской системой внешнего контроля.
-В чем она заключается?
-Именно таким образом западные транснациональные корпорации контролировали африканские и азиатские страны. С одной стороны, они давали им деньги в долг (т.е. контролировали их долги), а с другой стороны – скупали сырьевые компании, добывавшие сырье в этих странах (в нашем случае – это «Укргаздобыча»), а также инфраструктурные системы – обеспечение питьевой водой, электроэнергией и т.д., т.е. то, за что люди всегда будут платить.
-Что в таком случае можно ожидать в дальнейшем?
-Если группа инвестиционных банкиров захватит контроль над страной (а такая цель стоит, потому что уже сейчас запускается несколько политических проектов, финансируемых западным капиталом), то олигархи на их фоне окажутся «невинными младенцами».
Дело в том, что, во-первых, у олигархов было свое понимание развития экономики, ну а, во-вторых, они связывали себя прежде всего именно с материальными активами, размещенными на определенной территории. Несмотря на то, что они, в принципе, не имеют национальности, за пределами Украины – они просто люди с сомнительными капиталами.
Инвестиционные же банкиры специализируются в основном на рентном бизнесе (т.е. дать в долг и заработать на этом проценты). Также с точки зрения происхождения данных денег и движения финансовых потоков, в отличие от олигархов, они абсолютно легальны в формате западной финансовой системы. Инвестбанкиры могут спокойно распоряжаться своими деньгами, перенаправляя миллиарды долларов из одной страны в другую. Поэтому их опасность находится намного выше старой олигархии.
В ближайшем будущем, как в первом, так и во втором случае в Украине не будет развития малого и среднего бизнеса, не будет качественной предпринимательской среды, не будет развития общих правил рыночной игры.
И олигархи, и инвестбанкиры нацелены на функционирование в Украине рентной коррупционной сырьевой модели экономики, сложившейся в 90-х годах.
Единственное отличие между ними в том, что олигархи с помощью повышение уровня социализации государства пытались покупать лояльность электората. Инвестиционные банкиры же, наоборот, будут увеличивать свою ренту за счет дальнейшей десоциализации государства и снижения социальных стандартов, потому что в своих действиях они руководствуются манипулятивными электоральными механизмами, к примеру, теорией «новых лиц», которая обеспечит им доминирование на ближайший пятилетний политический цикл.
По материалам: Голос